м, как бы вам объяснить, что я пишу.. это вроде личного дневника неудачницы. чувства, эмоции. бывает просто хочется высказаться. иногда пробуюсь писать посты не от лица кота-воителя. попробовала написать пост от лица собаки. мааааленький, но я только учусь С:

омрачение.
... ты спишь на махровой подушке, длинные лапы сонно свисают, черные когти в беге скребутся о половицы дома; тебе снится бег, стремительный бег; небо прорезал орлиный крик, рваные облака подались вперед при полете хищника. Ты бежишь по морю высокой травы, утопаешь в ней, проваливаешься в норы полевок лапами;  встречный ветер задувает в лохматые уши, ты высунул язык и счастливо бежишь вслед за орлом. Взбираешься на холм, и тебе открывается поистине великий пейзаж: море. Бескрайняя чаша, наполненная синей водой, неторопливо ласкает пенистыми волнами песчаный берег. Ветер снова прогулялся против твоей черной спины, зарылся в плотную шерсть. Ты почти незаметно поджал губы от неприятного ощущения под кожей, но не отрывался от лазурной синевы неба, от глубоких мест моря, от гальки, окаймляющее берег. Ты почти улетел в нирвану, как снова вышину прорезал крик диких птиц; его приятель, орел, уже давно отправился за раскидистые деревья, к горам. Оголенные склоны и камни блестели, отливали тусклыми красками солнечного дня.. Ты подаешься вперед, встаешь на задние лапы, как учил хозяин, выставил вперед лапы и с громким, полным свободой, лаем резво опустился на подмятую траву. Казалось, эту территорию никто не проходил, кроме тебя..
Время идет, время проходит, истекает. Ты открыл глаза, и морской пейзаж мимолетно промелькнул в памяти. Это был всего-лишь сон. За окном налились свинцом тучи, мелкий моросящий дождь омывал стекла, стекался с другими каплями, и ручьями стекал вниз. Где-то за лесом вспорхнули дикие птицы, и за опушкой прорезала темно-синее небо разящей светом молния. Ты как-то тоскливо заскулил; так тихо, словно стараясь не раззадорить молнию на еще один удар. Ты стал, словно пугливый щенок, махать скрученным хвостом, и виноватыми глазами, полными тоски, но в тоже время и шалостью, взглянул на рядом стоящий диван. Он был повернут к тебе облучком, а с него свисала пожилая рука; костлявая, длинные кривые пальцы, кожа крепко прилегает к костям. Казалось, что человек только чуть-чуть сожмет руку, без особой силы, и костяшки пальцев побелеют. Ты немного приподнялся, но так, чтобы тебя не увидели, ласково коснулся лбом о ладонь и чуть позже лизнул ее, словно пытаясь попросить немое извинение со своей стороны.
Гроза еще раз прогремела над тучами, вспышка молнии залила ковер ослепительным белым светом, и ты сжался, сильнее прилегая лбом к ладонью, умоляя пожилого человека проснуться...